Перейти грань - Страница 9

Делать Брауну в этот день было нечего. Энн отправилась работать к себе в кабинет, который он оборудовал для нее. Она заканчивала статью в морской журнал. Мэгги тайком выбралась из комнаты и скрылась из дома. Сразу после полудня Браун надел плащ и собрался отправиться в офис. Проходя мимо, постучал к Энн.

– Тебе следовало бы сходить этим утром в церковь, – сказал он жене, – и молить Бога не понижать курс акций.

Они вместе посмеялись.

4

В такси по дороге из Ла-Гуардиа Стрикланд не мог избавиться от ощущения, что за ним следят. Еще в баре аэропорта Майами он заметил, что за ним наблюдает мужчина, севший в их самолет в Белизе. После Майами он перебрался в первый класс, но и здесь обнаружил того же самого длинного метиса – тот расположился в кресле через проход. Когда такси въезжало на мост Триборо, Стрикланд приметил «форд-фалкон», который прямо перед ним выехал с Гранд-Паркуэй. За рулем сидел темноволосый мужчина в солнцезащитных очках. Второй рядом с ним был как две капли воды похож на первого. Пока они ехали через мост, Стрикланд не спускал с них глаз, думая при этом, во всем полушарии вряд ли найдется зрелище более зловещее, чем являла собой эта пара крупных латиносов в «форде-фалконе». При виде них хотелось начать причитать. Когда «форд» проходил мимо них, чтобы съехать с федерального проезда на Сто шестнадцатую улицу, он отвернулся.

По дороге в деловую часть города Стрикланд бросил взгляд на шофера, которого звали, если верить означенному в лицензии на перевозку, Кязим Шокру. У него была совершенно лысая голова, островерхая, как снаряд, а в свирепых глазах полыхало пламя фанатизма или наркомании, а может, просто безумия.

– Ну ч… что, Кязим? – поинтересовался Стрикланд. – Нравится тебе Нью-Йорк?

Кязим Шокру уставился на него в зеркало с нескрываемой злостью.

– Нет? – Они свернули с Сорок восьмой улицы и углубились в джунгли центра. Стрикланд уже жалел, что завел этот разговор. – Тогда где же тебе нравится?

Шофер игнорировал его вопрос. Стрикланд обитал в Хеллз-Китчен, западнее Девятой авеню. Он вышел на углу, достал из багажника свой чемодан и расплатился с Кязимом. На дороге к нему подошел оборванец с пластмассовым стаканом в руке. Стрикланд хотел было бочком пройти мимо, но передумал и, вернувшись, наполнил его стакан мелкими монетами, которые надавали ему на сдачу в Центральной Америке.

Миновав входную металлическую дверь, он прислонился к аляповато-зеленой стене первого пролета и вызвал лифт. Неизменный лифтер, колумбиец Архимедео, при виде Стрикланда отступил назад, изобразив на лице крайнюю степень удивления.

– Эй, где это вы пропадали?

– В Атлантик-Сити, – сообщил Стрикланд.

– Да уж. – Архимедео уступил ему дорогу. – Я знаю, где вы были.

Стрикланд занимал в доме половину восьмого этажа, на котором когда-то располагалась фабрика музыкальных инструментов. У него были здесь оборудованы две монтажные комнаты и небольшой офис. Просторное чердачное помещение и было, собственно, жильем.

Из-за дверей его мастерской доносились звуки радио. Когда он постучал, к двери кто-то подошел и стал прислушиваться.

– Да, пожалуйста? – раздался наконец гнусавый голос, в котором явственно звучали нотки наглости.

– Это я, Херси. Открывай.

Загремел замок «медеко» с задвижкой, и перед Стрикландом предстал кланяющийся и потирающий руки Херси. Это был похожий на школьника неуклюжий и хлипкий юнец, которого Стрикланд взял себе в помощники.

– Добро пожаловать, мистер, – кривляясь, произнес Херси. Ему доставляло удовольствие изображать чудаковатого лаборанта из фильма ужасов. Впрочем, он вполне годился на эту роль.

– Что происходит? – спросил Стрикланд. – Пленка пришла вся?

– Думаю, вся. Сто восемьдесят роликов. На тридцать часов.

– Ты проявил ее?

– Ну конечно.

– Хорошо, – одобрил Стрикланд.

Он прошел на свой чердак, принял душ и переоделся, слушая одновременно сообщения, оставленные ему на автоответчике. Сплошная скукотища, у него не было настроения заниматься сейчас телефонными разговорами.

Вернувшись в монтажную, он застал Херси работающим за «стинбеком» под столь обожаемую молодежью современную музыку, от которой его бросало в дрожь.

– Выруби, Херси. Я хочу посмотреть, что я наработал.

– Момент истины, – провозгласил Херси и, подскочив, принял карикатурную позу лакейской услужливости.

– Правильно, истины, – подтвердил Стрикланд. Они уселись и стали смотреть отдельные куски хроники из документального фильма, снятого Стрикландом в Центральной Америке. Это были сцены политических сборищ, проводимых правящей партией, религиозных процессий и отправки добровольцев на уборку урожая. Были моменты, когда камера внимательно приглядывалась к трупам людей. Были виды, заснятые из дверцы летящего вертолета, догоняющего свою тень над саванной, и это чем-то напоминало Вьетнам. Фламинго, тысячами взлетающие над озером в горах, и доколумбовые руины, мрачные, таящие в себе смерть. Были также разного рода интервью.

– Господи Иисусе! – вырвалось у Херси, когда он смотрел на американского дипломата, пытавшегося объяснить происходящее. – Вы раскалываете их, как орехи.

– Я лишь подвожу их к этому, а раскалываются они сами, – усмехнулся Стрикланд. – Вот что я делаю.

На экране перед ними был брат премьер-министра, который говорил более чем странные вещи, пытаясь объяснять то, чего нельзя было объяснить камере.

Херси приглушенно хихикнул.

– Он что, не знает, что его снимают?

– Знает, конечно. Но в то же время как бы и не знает. Примерно через час Стрикланд нажал кнопку выключателя.